Ночь прошла, погасли звезды В небесах.
Тьма растаяла, как дымка.
На холмах.
Розовеет уже утра
Нежный свет,
До зари вечерней
Ночи с нами нет
Спать ложитесь,
Дайте крыльям отдохнуть.
Завтра ночью вновь начнется
Долгий путь.
Пусть покоен будет день ваш,
Сладок сон.
Глаукс — ночь,
У дня и ночи свой закон.
Час пробьет —
Ночь придет
По полям, по цветам,
Сумерки вернутся к нам.
Это дерево — наш дом,
Мы здесь живем.
Мы свободны и свободными умрем.
Пусть покоен будет день ваш,
Сладок сон.
Глаукс — это ночь.
У дня и ночи свой закон.

Дайте мне горячий уголь,
Тот, что пламенеет алым.
Дайте мне горячий уголь,
Тот, что грозно пышет жаром.
Ведь для клюва моего нет ценнее ничего.
В жарком пламени летаем
И выходим невредимы,
И в густой завесе дыма
Не собьемся мы с дороги.
Нам давно знакомы тайны
Дикой ярости стихии,
Нам давно известны тропы,
По которым бродит ветер.
Через лес и над каньоном,
Над горами, под землею,
Мы выслеживаем пламя
И отыскиваем угли.
В сердце грозного пожара
Мы плюем свои погадки,
А потом хватаем угли
И их делаем ручными.
Потому что в целом свете
Угленосы всех храбрее,
Ни один храбрец на свете
В этом с ними не сравнится!

О бесценное Древо, спасибо тебе
За великие блага в нашей судьбе,
Твои тяжкие лозы и сочные ягоды
Прогоняют печали и сердечные тяготы.
В летний зной и в суровую зимнюю стужу
Ты вселяешь отвагу в наши стойкие души.
Будем и впредь
За Древом смотреть —
За корой и корнями,
За ветвями с плодами,
За стволом и за кроной,
За листвою зеленой…

В чаще темной и дремучей,
Где таится мгла ночная,
Дым струится меж деревьев
И пылает ярко пламя,
Словно сам Великий Глаукс
В утомлении вздыхает
Смертоносная сипуха,
Чье лицо сокрыто маской,
Громогласно заявила,
Что желает править миром.
Возгласила власть Чистейших,
Тех, что одного с ней рода,
И с неистовою злобой
Ополчилась против правды.
Что же клюв бойцов Га 'Хуула?
Обратился ли он в бегство?
Задрожал ли в час последний,
Признавая пораженье?
Нет, они хватают ветки,
Что пылают ярче солнца,
И сверкающие искры
Разрывают тьму ночную.
Отсветы огня танцуют
На глухой железной маске,
Что до времени скрывала
Демона в обличье птицы,
Призрака из дней минувших,
Сорена кошмар оживший.
Девять сов ряды смыкают,
Их глаза полны угрозы,
А безжалостные когти
Смело полосуют воздух.
В сердце темной мрачной ночи
Лучший клюв вступает в битву,
И враги познали ужас
И бежали без оглядки.
Ночь слыхала крики боли,
Видела в лесу дремучем
Окровавленные когти
И обугленные перья.
Битва кончилась победой,
Но война не за горами.

Пробил час, пора настала —
Старый воин молодому
Передал стальные когти.
Время стариков уходит,
Время юных наступает
Жребий брошен, нет возврата —
Быть войне, кровавой сече.
Это будет бой за души,
За желудок и рассудок,
Станет разум полем битвы
И сердца пойдут в сраженье.
Из могущества крупинок
Враг создал себе оружье,
Посильней когтей железных,
И острее острых клювов.
Жжет огонь, пронзают когти,
Отнимает жизнь железо,
Но стократ страшнее гибель,
Заключенная в крупинках.
Их таинственная сила
Выжигает совам разум,
Убивает в совах душу,
Ослепляет их желудок.
А без разума, без чувства,
Без великой силы сердца
Прежде смерти наступает
Гибель существа живого.
Вся надежда на спасенье
Ныне в стойкости отважных,
Шестеро летят на север,
Мужеством полны их крылья,
И рассказ мой не окончен.

На краю лавины снежной,
Где земля со льдом граничит
И ветра свирепо воют
Над безжизненной равниной,
Там растет цветок чудесный,
Не страшащийся мороза,
Не пугающийся стужи.
Он один находит силы
Жить на самой тонкой кромке
Между гибелью и жизнью,
Между вечной тьмой и светом.
Как отважный иссенблюмен
Не сдается льду и смерти,
Так и крошечная птица —
Легче пуха, мельче снега —
Храбро спорит с силой ветра.
Пусть ревет свирепый вихрь,
Пусть неистовствует море —
Ярость северной стихии
Нипочем малютке-эльфу.
Дрожь желудка, робость сердца
Отступают перед долгом.
Ради дружбы, ради друга,
Все она преодолеет,
И ничто не остановит
Крыльев этой птицы храброй.
О, прекрасный иссенблюмен!
Ледяная роза снега,
Глетчера цветок любимый,
Лилия штормов и ветра!
Ты тверда в своем цветенье,
Торжествуешь ты, над смертью
И цветешь во славу жизни!
Ты сродни отважной птице,
Сила в вас одной природы,
В мужестве своем вы — сестры.
Ибо храбрые — тщедушны,
Ибо слабые — всесильны,
Ибо робкие — находят
Силы для борьбы
Со смертью
И встают на бой за правду!

Хороши все перышки у амбарной совушки,
Без пера, как без крыла
Жизнь моя невесела!
С возвращеньем, дорогое,
Мое перышко родное!
Пусть второстепенное,
Но вполне отменное!
Милое, отличное,
Перышко вторичное!

В самый мрачный час безлунный,
Когда звезды в небе тают,
Страховолк отважный Фенго
Перешел границу ночи.
Вслед за ним другой и третий,
А затем вся стая волчья
Понеслась через равнины,
Через снег и лед смертельный
В долгий путь к теплу и жизни.
У них не было надежды,
Изнурил их страшный голод,
Но они бежали дальше, оставляя за собою
Скованные льдом просторы,
Где гулял свирепый ветер.
Бывший дом для них стал адом,
Страшным хагсмиром пустынным.
И когда, изнемогая, волки спрашивали Фенго:
«Где же путь мы свой закончим?
Далеко ль еще бежать нам?»
Отвечал им мудрый Фенго,
Предводитель страховолков:
«Только начали мы путь свой
И не скоро ждет нас отдых.
Видите цепь гор высоких,
Чьи вершины скрыты в тучах?
Видите там за горами
Отсвет дальнего пожара?
Там бушует вечно пламя,
Там клокочет жаром бездна,
Там угли горят так ярко,
Что бледнеет ночи сумрак,
И луна встает багрова,
Будто бы умыта кровью.
Это место станет домом
Для усталых страховолков,
Там закончим путь свой дальний,
Там оставим все тревоги!»
Даже воздух содрогнулся
От рычанья страховолка,
Даже звезды в черном небе
Зазвенели, как сосульки,
Но измученная стая
Уж не верила в спасенье…
Но всему конец приходит,
И закончилось скитанье,
Страховолк великий Фенго
Со своей могучей стаей
Навсегда обосновался
В самой дальней части света,
В землях Далеко-Далёко.
Там, под склонами вулканов
Поселились страховолки.
В глубине пещер бескрайних,
Средь бушующих пожарищ,
Средь золы, огня и дыма,
Где никто не смог бы выжить,
Обрели они отчизну.
*
Через тьму чернее ночи
Начался полет смертельный,
Для спасенья принца Хуула,
Что пришел на эту землю
Прекратить кровопролитье
Положить конец сраженьям.
Так направьте его крылья
К золотым огням пожара.
Пусть летит в тот край далекий,
Где бушует жарко пламя.
Потому что он читает
В языках огня, как в книге,
Потому что его воля
И дела угодны Хуулу.
Ждет его полет далекий,
Путь его тяжелым будет,
Но пускай ничто на свете
Странника не остановит.
Потому что он — изгнанник,
Он изгой в совином мире.
Но правдив его желудок,
Разум смел, могучи крылья,
И исполнено отваги
Его сердце молодое.
Он придет с уходом лета,
Будет в клюве его уголь,
И достоинство во взоре.
Он — Король обетованный,
Мудрый в годы мирной жизни
И суровый в пору битвы.

С давних-стародавних пор — ах, даже раньше!
Мы летим по свету вдаль — ах, даже дальше,
Над морями, над долами и горами,
Машем пестрыми свободными крылами.
Пусть сечет нас дождь, грозят раскаты грома,
Мы не строим себе гнезд, не ищем дома.
Что нас гонит в путь с заката до восхода?
Ах, свобода нам нужна — одна свобода!
Нам дупло — небесный свод,
А стены — ветер,
Друг нам звездный хоровод,
И путь наш светел.
Всю бы жизнь нам летать,
Песни петь, танцевать.
Мир бескрайний — гнездо пестроперых,
Мы кочуем в бескрайних просторах.